Голоса стали чуть слышными, словно шепот воды в длинных каналах под небом Марса. Эттил опозорил своего сына, каково мальчику знать, что его отец - трус! - шушукались сморщенные старые ведьмы с хитрыми глазами. - О стыд, о бесчестье! В дальнем углу комнаты плакала жена. Будто холодный нескончаемый дождь стучал по черепичной кровле. Ох, Эттил, как ты можешь? Эттил отложил металлическую книгу в золотом проволочном переплете, которая все утро ему напевала, что он пожелает.
Я ведь уже пытался объяснить, - сказал он. - Вторжение на Землю - глупейшая затея. Она нас погубит. За окном - гром и треск, рев меди, грохот барабанов, крики, мерный топот ног, шелест знамен, песни. По камню мостовых, вскинув на плечо огнеструйное оружие, маршировали солдаты. Следом бежали дети. Старухи размахивали грязными флажками. - Я останусь на Марсе и буду читать книгу, сказал Эттил.
Громкий стук. Тилла отворила дверь. В комнату ворвался Эттилов тесть. Что я слышу? Мой зять - предатель?! Да, отец. Ты не вступаешь в марсианскую армию? Нет, отец. О чтоб тебя! - Старик побагровел. - Опозоришься навеки. Тебя расстреляют. Так стреляйте, - и покончим с этим. Слыханное ли дело, марсианину - да не вторгнуться на Землю! Где это слыхано?
С одной стороны я прекрасно понимаю, что такое кол-во вытесненных страхов и чувств, которое и вываливает в отвалы бессознательного наше раненое и травмированное общество бесхозным долго оставаться не может. На любой помойке обязательно заводится Хозяин Ресурса, который это ест и этим же топит свой котел.
И я понимаю, что остановить процесс нарастания этой помойки невозможно, как невозможно достучаться до оглашенного, требуя от него вернуться в себя из его индивидуального бредового мира, в котором он ведет войну со своими собственными монстрами индивидуального производства и связаться, наконец, с реальностью: большинство людей проживает свои жизни не чувствуя и не понимая себя, что уж тут говорить
С другой стороны я совсем не в восторге от перспективы оказаться там, куда этот хор оглашенных ведет Хозяин Помойки своей властной рукой
С каждым днем воздуха будет становиться чуть-чуть, но меньше, а громких криков все больше, и в этом постепенном удушении и построении в ряды и колонны все реже и реже будет оставаться места для встреч друг с другом
