Экзистенциальный театр это чертовски опасная штука в том смысле, что у него отсутствует скелет, который может удержать на себе тот контекст, в который и приглашается зритель. Театр - это всегда движуха, это прежде всего язык действий, любой спектакль "пишется" на языке действий, разгадывать причину, мотивацию которых мы туда и приходим, а больше и не за чем, по сути
Но у Беккета нет действий! Его условные герои ни черта не делают, в восприятии их вообще как-бы не существует, и нет никаких причин для того, чтобы начать в них верить. Никто ничего не делает, и никто никуда в итоге не приходит. В этих пьесах нет сюжета, это в чистом виде исследовательское погружение в архетипы страхов. Беккет всю жизнь носил в себе страхи. Это коллекционер страхов: у нас только отменные, самые отборные страхи! Лучшие в мире, если найдете где-то страх пострашнее мы вернем вам деньги.
За такую формулировку по идее полагается рожу бить: если нет того, кто чувствует (страх) - то как может существовать страх отдельно, сам по себе? И вот тут, собственно, начинается Бездна. Поскольку за секунду до того, как произнести этот вопрос ты понимаешь, что уже знаешь ответ. В тебе. На сцене ничего нет, ты сам сцена, и страхи- твои. Добро пожаловать в мир внутреннего ада, устраивайтесь поудобнее, мы сейчас начинаем.