Но за вычетом этого трюизма меня более поразил эффект, вполне возможно как побочный в фильме, но от этого ничуть не не менее сильный. Как происходит переоценка системы ценностей людей, оказавшихся в цейтноте на пороге смерти. Несмотря на то, что мелодрама вся построена на одной сюжетной любовной линии больных раком двух близких людей, главная ценность там совсем другое: возможность или даже скорее, обязанность говорить с людьми на языке правды, отбросив лживые морально-этические навороты . У них больше нет ни времени ни сил, чтобы успокаивать своих близких. Нет сил делать вид, что слушать каждодневное "все будет хорошо " доставляет удовольствие. Нет, не "все будет хорошо". "Хорошо" будет, если мы начнем говорить друг с другом в реальной системе явлений, а не в языке фантазий. И я не знаю, какой момент является более сильным: тот, когда героиня обрывает своих родителей, требуя заменить лживое-милосердное "детка, ты ещё можешь долго прожить " на "Когда ты умрешь. Не "если" а "когда"!" или тот, где компания друзей репетирует собственные похороны. Кто в чем придет, какую речь произнесет. Для них это важнее потому что они уже оказались в другой системе координат, расплывчатое " когда-нибудь все умирают" для их мира означает конкретный месяц и даже считанные дни, которые можно успеть прожить... но для этого нужно переключиться на другой язык: язык реальности
Вот очень сильно напомнило мне шведский "Torka aldrig tårar utan handska" ( "Никогда не вытирайте слезы без перчаток"). Тема смерти и сопутствующих переживаний является вполне легитимной для узкой социальной страты лгбт сообщества, где они могут открыто говорить друг с другом перед лицом того ужаса, с которым им пришлось столкнуться. А во внешнем мире нет таких ни слов ни привычек, и потребности умирающих людей обесценены и вычеркнуты
И я второй день живу с этим ощущением странности: использовать язык реальности возможно только в узком кругу, а во внешнем мире используется мифологический язык, построенный на обобщениях и табу