Большинство ребят было из Украины, а несколько нас- москвичей обеспечивали "связь с центром"- мы звонили своим родителям и они рассказывали, что происходит в столице.
Так вот я четко помню то чувство.. единства, которое, наверное, больше испытать за всю жизнь ни разу не пришлось. Мы поддерживали друг-дружку в своей компании как могли, и даже во внешнем мире- там, на улицах города - среди разлитой в воздухе тревоги явственно ощущалась некая странная общность.
Вопреки расхожему стереотипу о приветливости и общительности одесситов этот древний портовый город, к тому времени уже изрядно потерявший в массовой эмиграции львиную часть своей души - еврейского населения, уже стал так весьма ощутимо жлобским и быдлячьчим: условная "профессура", цвет одесской нации уехала, воспользовавшись либеральной оттепелью Горбачева, отменившего запрет на выезд граждан еврейской национальности и город ощутимо потерял.... в качестве оставшегося, преимущественно сельско-рабочего, населения
Но в те августовские три дня атмосфера и сам воздух Города стали другими. Видимо, перед лицом общей для всех неизвестности люди стали чуть более отзывчивыми и человечными, и даже обычные для Города склоки в транспорте и во дворах как-то вдруг резко прекратились
Тревога была, а ненависти не было, ничуть, совсем. Напротив, мы - все, кто на тот момент остался в Городе- вдруг почувствовали себя немножко "блокадниками" а это сближает
А потом была Победа, ликование, аэропорт открыли и наше вынужденное отпускное "заточнение" окончилось, мы разлетелись по своим жизням, но остались друзьями до сих пор
Так вот ощущения августа 91 и октября 93 совершенно противоположны. Если в победном августе 91 чувствовалось, буквально ощущалось кожей, что мы- одна страна и эта общность и единство совершенно явное, то в кровавом октябре 93 общее настроение было совершенно другим: все хотели стрелять и рвать на куски "других". За те несчастных 2 года, что прошли с момента погружения советской Атлантиды в пучину небытия из недр коллективного бессознательного вылилась такая страшная дикая хтонь, такая яростная ненависть была разлита повсюду, что воспоминания о пережитых бархатных августовских днях казались сладким сном.