Будет ласковый дождь, будет запах земли. Щебет юрких стрижей от зари до зари, И ночные рулады лягушек в прудах. И цветение слив в белопенных садах; Огнегрудый комочек слетит на забор, И малиновки трель выткет звонкий узор. И никто, и никто не вспомянет войну Пережито-забыто, ворошить ни к чему И ни птица, ни ива слезы не прольет, Если сгинет с Земли человеческий род И весна... и Весна встретит новый рассвет Не заметив, что нас уже нет.
-Сэр? Сэр,вам плохо? Я могу вам помочь, сэр?
Перед ним стоял ребенок лет восьми - десяти. Короткая стрижка-каре,свободная белая футболка, зеленые шортики, красные сандалии.. кажется, девочка.
Да, точно, девочка: какая-то розово-фиолетовая плетёнка на левом запястье и заплечный рюкзак в форме плюшевого Винни-Пуха.
Рядом валялся, поблескивая на солнце хромированной сталью, её велосипед. Она спокойно и немного с удивлением смотрела на взрослого мужчину в серебряном скафандре, правый рукав которого был украшен, по-видимому, незнакомым ей звездно-полосатым флагом. Мужчина стоял на четвереньках, и харкал кровью на марсианских песок.
Наконец, ему удалось продышаться настолько, что он смог подняться в полный рост, тяжело дыша, вытирая одной рукой рот от слизи и песка. В другой он держал грязный гермошлем
-Как -горло ещё плохо его слушалось, и ему пришлось снова прокашляться -как тебя зовут ?
-я Эшби. Эшби Роуз, сэр
-Черт возьми, Эшби ..-Ян поперхнулся и притворно закашлялся, мысленно хлопнув себя по губам
- Эшби Роуз. Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть
Это было бы смешно, если бы не было так серьёзно: он же сколько раз представлял и мысленно репетировал эту встречу! Начиная с той самой секунды на Земле, когда насосы пробили мембраны топливных баков, с грохотом водопада обрушив тысячи галлонов криогенной смеси в камеры сгорания, и в наушниках прогремел радостно- возбужденный рапорт Марка «часы пошли!» и в тот же миг бушующее пламя сорвало со стартового стола и понесло их ракету в высь, в самый зенит
Все то время, пока они раскручивались на орбите и стыковались с маршевым модулём.. Все эти долгие месяцы пути к Марсу.. месяцы одиночества
Он представлял, как впервые, спустя без малого двести лет вынужденной блокады, нога землянина ступит на Марсианскую почву... Как он обратится к своим собратьям, как он им скажет, что земляне помнят про них и никогда не забывали, как он от имени всего земного человечества протянет руку дружбы и братства колонистам, таким же детям Земли..
После аварии реактора и гибели Марка он добавил к своей пламенной речи ещё пару абзацев про то, через что прошло человечество, чтобы вновь оказаться плечом к плечу со своими собратьями.
Речь была отрепетирована им до последней запятой, а вот теперь он стоит на четвереньках, в позе льва, упираясь руками в горячий марсианский песок, и изо всех сил пытается отхаркать из легких проклятый фреон.
Он слишком разволновался, глядя с орбиты на паутину огней, покрывающую Марс. Слишком много было споров на Земле - обитаем ли Марс до сих пор, и не погибла ли колония. Слишком много было вопросов, догадок и предположений на тему того, почему молчит красная планета
Как зачарованный, он смотрел, как на ночной стороне Марса вспыхивают, словно елочные гирлянды, тысячи разноцветных огоньков, мелкими созвездьями разбросанными по планете . Ради этого стоило проделать много миллионов миль в пустоте и одиночестве, чтобы своими глазами увидеть это зрелище. Вырвать из этого сказочного оцепенения его смогла только сирена контроля, возвестившая, что в спускаемом отсеке вспыхнул пожар. Один лишь шаг в сторону от непререкаемых параграфов инструкции едва не стоил ему жизни : несколько секунд без застегнутого шлема с лихвой хватило на то, чтобы он чуть на смерть не задохнулся, нахватавшись полных легких фреона
*************
-Сэр? Сэр, вам плохо? Я могу вам помочь, сэр?
Перед ним стоял ребенок лет восьми - десяти. Короткая стрижка-каре, свободная белая футболка, зеленые шортики, красные сандалии.. кажется, девочка. Да, точно девочка: какая-то розово-фиолетовая плетёнка на левом запястье и заплечный рюкзак в форме плюшевого Винни-Пуха . Рядом валялся, поблескивая на солнце хромированной сталью, её велосипед. Она спокойно и немного с удивлением смотрела на взрослого мужчину в серебряном скафандре, правый рукав которого был украшен, по-видимому, незнакомым ей звездно-полосатым флагом. Мужчина стоял на четвереньках, и харкал кровью на марсианских песок. Наконец, ему удалось продышаться настолько, что он смог подняться в полный рост, тяжело дыша, вытирая одной рукой рот от слизи и песка. В другой он держал грязный гермошлем
-Как…-горло ещё плохо его слушалось, и ему пришлось снова прокашляться - как тебя зовут ?
- я Эшби.Эшби Роуз,сэр
-Черт возьми, Эшби ..- Ян поперхнулся и притворно закашлялся, мысленно хлопнув себя по губам
- Эшби Роуз. Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть
********************
- мистер Буковски, не хотите ли ещё чаю? – и голос, и сами слова миссис Клеменс были так же непривычны, как и звук мерно тикающих часов с маятником, наполнявших прохладную тишину дома волшебством покоя и стабильности.
После стольких месяцев одиночества, проведенных в тесной капсуле корабля, Ян напрочь отвык от звука живого человеческого голоса, от свежего воздуха, раздувающего на распахнутых окнах легкие занавески, словно паруса старинного фрегата, от свободного, ничем не ограниченного внутреннего простора дома, и ему понадобилось некоторое усилие над собой, чтобы вновь вернуть себя в разговор
- мистер Буковски, ещё чаю? – миссис Клеменс выразительно приподняла перед собой пузатый фарфоровый чайничек, расписанный пасторальными пастушками
-простите? о нет- нет, спасибо, благодарю! – Ян машинально поднял ладонь, но, встретив сдержанную улыбку миссис Клеменс, тут же осекся и сам улыбнулся в ответ, почувствовав всю искусственность своего отказа
- хотя, по правде сказать, конечно же, хочу! – Ян благодарно протянул вперед свою чашку
-ой, деточка, оставьте вы свой этикет – миссис Клеменс склонилась над столом, наполняя до краёв чашку дымящимся и густым ароматным чаем, от одного запаха которого улыбка на лице Яна снова непроизвольно растянулась, чуть ли не до ушей
- я же все прекрасно понимаю: столько времени не видеть нормальной человеческой еды, питаясь одними консервами или что там у вас ..
Миссис Клеменс аккуратно вернула чайничек на подставку и не спеша откинулась на спинку плетеного кресла, откровенно любуясь удовольствием, с которым Ян держал в ладонях блюдце с дымящейся чашкой костяного фарфора
-миссис Клеменс, а вы.. что же? - Ян кивнул на так и нетронутую чашку, стоящую перед его собеседницей
- Агнесс. Для вас, деточка, я просто Агнесс. Детей и стариков в моём возрасте уже смело можно называть просто по имени, не тратя время даром на пустые формальности: у первых его ещё слишком много впереди, а у вторых- слишком мало.. уж не сочтите это за поучения старой перечницы, бога ради
Миссис Клеменс вновь одарила Яна из глубины своего кресла обеззаруживающей улыбкой
Капитан ВВС США Ян Буковски предпочёл пропустить «деточку» мимо ушей, оставив, ради дипломатического успеха, за столом только своего в доску парня с Земли по имени Ян Буковски, проделавшего много миллионов миль исключительно ради того, что бы вдоволь наслушаться рассказов пожилой леди.
Да и глупо было требовать соблюдения какой-то субординации в его положении: здесь, в этой гостиной, в окружении шкафов, уходящих под самый потолок, и доверху забитыми книгами, названия многих из которых он и не слыхал, среди этих горшков с геранью на окнах, среди множества старинных черно-белых фотографий, развешанных в массивных рамках по всем стенам дома, в обществе этой обворожительной пожилой леди, даже за столом не снимающей шляпу с вуалью и высоких, до самых локтей, кружевных перчаток .. среди всего этого неслыханного великолепия, дышащего размеренным укладом раз и навсегда заведенных порядков…. он в своём скафандре и кобурой на левом бедре, которую он прикрывал изо всех сил, смотрелся крайне необычно, если не сказать нелепо. Лишние осложнения ему были ни к чему. Да и что толку в этих условностях, здесь, на Марсе?
-миссис Кле.. простите, Агнесс. Агнесс, а вы ? –Ян пока не понимал, как ему скорее вновь свернуть разговор на интересующею его тему и при этом не обидеть хозяйку.. Пока он решил, что ему следует максимально расположить к себе свою собеседницу, а там видно будет
- в моём возрасте вредно столько жидкости по жаре, деточка, если вы про чай.
-Агнесс, помилуйте, о каком возрасте вы говорите! Если бы не моё облачение, я бы с удовольствием пригласил вас на танго, даже рискуя показаться полным неумехой
-Оооо, я вижу, вы настоящий джентльмен! - миссис Клеменс рассмеялась, и Ян в который раз поразился красоте её голоса, столь неожиданной для своего возраста
- полноте, молодой человек, вы же сюда не танцевать прилетели, как я понимаю, да и, скорее всего, дома вас наверняка дожидается какая-нибудь очаровательная девушка. У вас есть девушка?- вопрос прозвучал скорее, как вопрос, а не утверждение, и Ян внутренне удивился : уж не флиртует ли, в самом деле, миссис Клеменс!?
Ян немного помолчал, а потом поставил чашку на стол.
- нет, Агнесс. У меня нет девушки. И меня никто не ждет дома. И танцевать я, по правде-то говоря, совершенно не умею. Видите ли… у нас была большая война. Погибло очень, очень много людей. Почти все города были разрушены, вода отравлена, а воздух заражен.
Многие из нас, кому повезло родиться после войны, тяжело больны. Мы слишком многое отдали для того, что бы вновь оказаться здесь, и встретиться с вами.
По дороге сюда у нас на корабле была авария. Погиб мой друг и командир. И мне очень важно поскорее встретиться с представителями вашей власти.
Та девочка, которая меня сюда привела… Эшби. Эшби Роуз. Так вот она сказала, что ..
- да,это моя внучка
Ян кивнул:
- прекрасно! У такой очаровательной леди, такая же чудесная внучка- небольшой поклон в сторону противоположного конца стола, за которым в своем плетеном кресле расположилась миссис Клеменс
- так вот, она сказала, что ваш городок называется…
Ян замолчал, давая понять своей собеседнице, что он не может вспомнить названия и нуждается в подсказке
- Солт-Лейк Сити, деточка. Да, именно так называется наш, как вы изволили выразиться, городок. Солт-Лейк Сити. Дело в том, что это название досталось нам…
Ян жестом прервал рассказчицу
- я прошу прощения, Агнесс. Сейчас это, наверное, не совсем существенно. Видите ли, мне крайне важно поскорее встретиться с представителями властей Солт-Лейк Сити. Мэрия, муниципалитет, префектура.. неважно. Как вы называете свои институты управления?
Миссис Клеменс развела руками
- увы, мой юный друг: я совсем не разбираюсь в политике. Вам следует поговорить с моим мужем, Чарльзом
Ян одобрительно кивнул в ответ
- а как я могу его видеть, Агнесс?
Миссис Клеменс взглянула на широкий циферблат напольных часов, старинной башней из черного дерева возвышающихся в углу комнаты
- я полагаю, он вернется через несколько часов. А пока давайте-ка, я вас угощу чем-нибудь, кроме чая. Вы ведь, наверное, очень давно не пробовали настоящей домашней еды
Ян не знал, что ответить. Только сейчас, после такого, как напряжение немного спало, он почувствовал, как по-настоящему голоден
-ну, вот и прекрасно!- миссис Клеменс поднялась из кресла, и Ян автоматически тут же вскочил
- я пока покину вас ненадолго, деточка: схожу, распоряжусь на кухню
-миссис.. т.е. Агнесс, право слово, не стоит так беспокоиться, я вполне..
- нет, нет, нет, и слышать ничего не хочу! – миссис Клеменс категорически прервала попытку своего гостя вновь оказаться вежливым - вы обидите меня, как хозяйку, если откажитесь.
**********************
Оставшись один, он вздохнул свободно. Окружавшая его тишина и то спокойствие, которое царило в доме и вокруг него, наконец-то передалось и ему. Больше не надо ни о чём волноваться. Сейчас он поест ( впервые, после стольких месяцев на синтетике и гидропонике у него будет нормальная домашняя еда!) потом дождется мистера Чарльза, потом встретится с представителями местного самоуправления..
Интересно, а на Марсе есть столица ? Его сразу повезут в центральное правительство, или сперва сюда нагрянет толпа репортеров ? Впрочем, это уже не имеет значения. Он добрался, он на Марсе. И это главное. Остальное уж как-нибудь образуется
Ян посмотрел на свои часы ( земное время, по которому он жил во время полета, не совпадало с местным) .. до связи с кораблем, через который осуществлялась трансляция на Землю, оставалось сорок минут.
Пожалуй, этот сеанс он пропустит. Он имеет право вознаградить себя, рапорт на Землю подождет. Он прекрасно успеет на следующий сеанс, когда уже встретиться с мистером Чарльзом, и у него будет более полная информация
В ожидании, Ян неспешно прошелся по комнате. То, что дом уставлен совершенно невозможными, с его точки зрения, вещами, уже как-то и не удивляло. Похоже, время здесь остановилось с момента прекращения сношений с Землёй.
Часы с маятником, какая то машина в форме чемодана и с большим раструбом ..Похоже, что это древний аналог CD-проигрывателя, только на другом принципе
Больше всего его удивило количество книг. Наверное, последний раз столько книг в одном месте он видел лишь в библиотеке Академии.
И ещё фотографии на стенах. Семейные портреты и просто картины отдельных людей .Судя по всему, здесь были развешены фотографии несколько поколений, живших в этом доме, настолько похожие лица
Особенно его удивили фотографии Эшби. Вот она совеем маленькая, на фоне озера с лебедями и лодками. Её нежно обнимает большой усатый мужчина- скорее всего, отец. Кто же ещё может так прижимать к себе ребёнка
А вот она на какой-то ярмарке.. уже в своем текущем возрасте. Кажется, снимок сделан совсем недавно. Тот же самый мужчина с усами приветливо машет в объектив, рядом очень миловидная молодая мама с шариком на веревке в руке
А вот снова Эшби. Только уже почему-то лет на десять старше. Совсем сформировавшаяся барышня, которую держит за талию некий молодой тип. Без усов.
Скорее всего, сестра: настолько похожи их лица
Ян отвлекся от созерцания фотографий и подошел к распахнутому окну. Солнце.. ветер.. радостные возгласы детей издалека, и звон велосипедных колокольчиков. Марс. МАРС. Теплый, приветливый и очень домашний…
-а вот и я!- голос миссис Клеменс за спиной прозвучал как-то особенно торжественно
Когда Ян повернулся, ему взору предстала самая сказочная картина, какую он только видел за всю свою жизнь.
Миссис Клеменс, с большущим подносом в руках... На подносе расположились закрытые судочки, под которыми шипело, шкворчало и булькало что-то жутко аппетитное и ароматное.
- а на десерт, деточка, я испеку вам черничный пирог!- голос миссис Клеменс доносился, словно из какого-то сна.
Ян сглотнул слюну
После обеда Ян испросил разрешения подождать мистера Чарльза Клеменса в саду.
Сейчас, сидя на мягкой траве, прислонившись спиной к яблони, он был уже не в состоянии думать. Он только сыто отдувался и щурился, разглядывая улицы приветливого городка, утопающего в вечернем свете.
Думать он будет потом, а сейчас .. Ян посмотрел на свою правую руку, в которой был зажат тонкий бокал с вином из одуванчиков, что ему всучила-таки обворожительная Агнесс, прежде, чем спровадить на отдых
Овощное рагу, луковый суп, салат из каких-то неведомых ему фруктов.. это было больше, чем то, на что он был способен. Но отказаться было невозможно.
При мысли об уготованном ему черничном пироге Ян сладостно застонал. Он попал в рай.
Ян потянул глоток из бокала и закрыл глаза. Превосходно. Просто чудесно. За такое можно было и потерпеть почти двухчасовую непрерывную трель Агнесс, в запой рассказывавшей ему о своей молодости, и обстоятельствах свадьбы на воздушном шаре
Из всего услышанного Ян сделал вывод, что говорить с миссис Клеменс просто бесполезно. Её надо слушать. А говорить он будет с мистером Чарльзом
Интересно кстати, где он? Со слов Агнесс выходило, что все местное население, чуть ли не поголовно, занято на работах. Где то здесь, недалеко от этого райского городка, строится новое шоссе.
А рядом ещё возводится и порт на реке. Или сам канал.. он так толком и не разобрал со слов миссис Клеменс. И все взрослое население занято на этих работах
Это было немного удивительно для него.. За те несколько минут, пока Эшби вела его к усадьбе, и без умолку тараторила о своих приключениях в скаутском лагере, Ян не встретил ни одного взрослого.
Ни одной кондитерской, ни одной почты, ни одной парикмахерской.. Может быть, они ездят в какой-нибудь близлежащий город для этого ? Кто их знает, марсиан
Ян подумал, что пожалуй, после того, как он встретится с властями, надо будет согласовать с ними: куда ему перемарсианить свой спускаемый модуль?
Во время спуска из-за пожара Ян отвлекся, и выбрал место посадки на скорую руку, посадив капсулу буквально в несколько сот ярдов от усадьбы Клеменсов
Кстати.. надо бы пройтись, посмотреть, как она. Наверняка там сейчас вьется куча детей. Ян подумал, что совершенно не помнит звука подтверждения срабатывания сигнализации на захлопнутом люке. При мысли о том, что в капсуле могут натворить дети, ему стало дурно
Он так и пошел, не выпуская из рук бокала с волшебным напитком
Пройдя несколько шагов, Ян заметил очень характерные плиты, возвышающиеся из травы.
Подойдя по ближе он понял, что не ошибся. Слишком часто на Земле ему приходилось видеть такие плиты. Слишком.
Пять, шесть, восемь.. Ооох... Да тут у них целый семейный некрополь.
Осторожно раздвинув траву под одной из плит, он прочитал:
«Эшби Андерс Роуз». И дальше две даты. С интервалом почти в тридцать лет
Ян молча поставил недопитый бокал на траву. Так вот оно что. Это старшая сестра. А Эшби-преемница. Второй ребёнок. Эшби Роуз назвали в честь своей сестры. Наверное, более раннего ребенка, которого родители потеряли до этого. Такое бывает иногда в семьях, он слышал
Ян поднялся и вздохнул . Что то было не так, но что, он пока не мог понять.
За спиной раздался звук велосипедного колокольчика
Повернувшись, Ян поднятой рукой приветствовал Эшби. Та слезла с велосипеда и молча смотрела на Яна, стоявшего возле могильной плиты
Он подошел к девочке. Не зная, что следует говорить в таких случаях, Ян лихорадочно искал слова...Но что-то ему мешало. Какая-то мелочь, которая, словно заноза, засела в дальнем невидимом углу сознания
Ян хотел потрепать ребёнка по волосам, и уже было протянул руку, но тут вдруг вспомнил, что потной рукой ..
Рука замерла на пол пути
Вот оно. Пот. Нет пота. Эшби Роуз не пахла потом. Эшби Роуз вообще ничем не пахла.
Не может вот так лихо целый день гонять туда-сюда на велике под раскаленным солнцем восьмилетняя пацанка, оставаясь в безукоризненно свежей, только слегка запыленной, футболке. Без единого мокрого пятнышка.
Внутри Яна что-то оборвалось. Он понял, что не давало ему покоя за столом.
Не пахнут. Они вообще ничем не пахнут. Миссис Клеменс была всем чудесна, но от старого человека в её возрасте пахнет гнилыми зубами и несварением желудка. Или микстурами, порошками, каплями и аптекарскими примочками..
Агнесс Клеменс не пахла ничем
Словно в отчаянной, безнадежной попытке ошибиться, Ян обратился к девочке:
- Эшби Роуз. Дай мне, пожалуйста, твой велосипед, я хочу взглянуть. Мне кажется, у него плохо натянута цепь
Эшби Роуз согласно кивнула головой и спокойно протянула Яну велосипед. Одной рукой, подняв перед собой, как ребенок протягивает взрослому игрушку или карандаш. Так же спокойно, как Агнесс Клеменс держала тот здоровенный поднос с обедом
Ян медленно, скорее, чтобы успокоиться самому, досчитал до десяти.
- Спасибо, Эшби, достаточно
Она может так держать велосипед и двадцать секунд. И тридцать часов. И несколько лет. И несколько десятков или сотен лет, пока не сядут топливные элементы
Осторожно, чтобы не расплескать из глаз отчаяние, свернувшееся внутри него мотком колючей проволоки, Ян сделал несколько шагов к другой плите.
«Агнесс Льюис Клеменс»
Дата смерти 25 августа, 2056 года
Медленно- медленно, буквально по миллиметру в секунду, Ян заставил себя повернуть голову в сторону соседнего забора из редкого белого аккуратного штакетника.
Там, на территории усадьбы соседей, среди высокой сочной зелени травы, выделялись, отсвечивая белыми пятнами в лучах заходящего солнца, плиты. Ряд плит
-мистер Буковски!- раздавшийся за спиной голосок Агнесс по-прежнему был радостен и обходителен – ваш черничный пирог, мистер Буковски!
Из соседних домов выходили люди. Точнее те, кого люди оставили вместо себя. Они возвращались после работы и выходили на свои крылечки. Справа, слева, спереди и на юге.. везде
Очень осторожно, как бы до сих пор не веря и боясь спугнуть, они направлялись к нему
Пять.. десять.. двадцать.. пятьдесят..
Двери домов открывались, осторожно скрипели калитки
Кто-то шел осторожными шагами к нему. Кто-то остался стоять у своего забора. Какого-то ребенка точнее того, кто раньше был ребенком , прекрасная механическая мама взяла на руки
Но все они смотрели на него
Ян, ни говоря ни слова, повернулся к ним спиной, и на ватных ногах направился к капсуле. Он шел вдоль заборов, за которыми открывались двери и из домов выходили их хранители.
Он шел, провожаемый молчаливыми взглядами, сотнями взглядов, направленных на него
Он шел, читая эти взгляды.
Две сотни лет.. две сотни лет назад люди стали умирать. То ли от неизвестного марсианского вируса, то ли от безнадежности вернуться на Землю, он не знал, от чего. Скорее всего, от тоски по вере. Вере в то, что на Земле ещё остались люди, и их не бросили на этой маленькой планете. Со временем вера угасла.
Стали угасать и люди, выпадая из жизни один за другим. Может быть так, а может и не так…
Только им не хотелось уходить в ничто даром. Им нужен был смысл, и утешение, хоть какое –нибудь.
И тогда они создали свои копии. Словно послесловия своих послежизней. Они запрограммировали роботов
И те ухаживали за планетой, поддерживая её в порядке. Люди, живые люди, прежде чем исчезнуть, завещали своим копиям трудиться во благо мечты, что согревала некогда жизни: будущего возвращения человечества.
Тысячи, сотни тысяч механических копий отправлялись рыть каналы и возводить дамбы, прокладывать шоссе и распахивать целинные поля под фруктовые сады и пашни
А по вечерам они возвращались в дома своих прежних владельцев, зажигали ночники на кухнях и лампочки в садах и на верандах, а потом «засыпали» до следующего утра, поступая так же, как раньше поступали живые.
И ещё, Ян это понял, вспоминая рассказы Агнесс и Эшби: эти люди не хотели исчезнуть просто так, оставив после себя лишь послушных исполнителей
Тысячи, а может быть, сотни тысяч недопрожитых жизней, недолюбленных детей, недосмотренных фильмов, непрочитанных книг, недосказанных слов, недоношенных красивых платьев…
Все те, чьи жизни унесло ветром и засыпало горячим марсианским песком, снова вернулись из небытия
Их прежние, живые оригиналы перед тем, как исчезнуть, воссоздали их в своем образе, поделившись с ними своими воспоминаниями, желаниями и надеждами
И девочка Эшби Роуз будет сотни лет носиться на велосипеде. И Агнесс Клеменс вновь и вновь будет подстригать по вечерам кусты сирени, и дарить своей внучке по утрам великолепные букеты, а на ночь рассказывать ей сказки
Это реплики недопрожитых жизней. Они сохраняли и сберегли к приходу людей планету, как посмертный подарок.
И никто, никто больше из живых никогда и не разу не выслушал их. Всех тех, кто оставил после .. нет, вместо себя свои копии.
Тысячи не услышанных человеком жизней. Тысячи не понятых человеком слез. Слез радости и горя
Только вот, что.. Ведь все эти.. послесловия,.. все эти сотни лет ожидания, надежд- все унсеснные песками жизни снова исчезнут в момент, когда он улетит. Исчезнет Агнесс Клеменс. Исчезнет непоседа Эшби Роуз.
Вместе с его отлетом разлетятся в прах сотни тысяч жизней Джонсонов, Мак-Кейнов, Зильдерамнов и Оттовичей, Флетчеров, Уиггенов, Саймсмитов и тысяч, тысяч других
Ян подошел к капсуле. Люк был закрыт. Пока Ян возился с кодом, он чувствовал, как затылок прожигают взгляды.
Капитан ВВС США Ян Буковски открыл люк возвращаемой капсулы. Капитан ВВС США Ян Буковски забрался внутрь.
Пару минут он там возился, вводя команды автономного возвращения капсулы на корабль.
Потом выбрался, и спрыгнул на «землю», оставив люк открытым
Они ждали. Молча. Сотни пар глаз смотрели на него.
Капитан ВВС США Ян Буковски отстегнул кобуру и с размаху бросил в освещенное иллюмисцентным светом нутро капсулы
Потом захлопнул люк
Отойдя на пару шагов, он смотрел, как капсула поднялась в воздух, и, набирая скорость, поднималась все выше, выше…
На высоте нескольких сот ярдов капсула включила основной двигатель и с грохотом скрылась в вечернем фиолетовом марсианском небе
- надеюсь, футболка, и джинсы моего размера у вас найдутся? – спросил человек Ян Буковски