Неизвестно, чем бы все кончилось, но тут на беду Валуа в дело встрял его кардинал Ла Балю. Кардинал отчего-то решил, что имеет опыт в делах света и такой весь из себя геополитик, что круче Монблана и Макиавелли вместе взятых. По совету милого кардинала Людовик сделал морду лица красивой, а губы трубочкой, и отправился с поцелуями к Карлу, заверять того в искреннем благорастворении в воздусях и партнерстве во имя мира
И все бы ничего, но как на зло, именно в этот момент ткачи Льежа подняли дебош. Карл счел подобное явной и очередной операцией проклятого валуйского Госдепа, переговоры прекратил, а самого Людовига арестовал, как последнего Янаева .
Король Людовик оказался в камере, да ещё в какой?! В замке злейшего друга Карла, а это уже почище любого казанского ОВД будет, даже страшнее Питерского.
Впрочем, Карл оказался не только Смелым, а ещё и благородным. Втыкать бутылку шампанского Людовику он не стал, а отпустил того на все четыре стороны ( разумеется, лишь после того, как Людовик "добровольно" подписал все пункты соглашения) . Людовик поскакал домой, правда, уже без Фландрии. Фландрия осталась у Карла. В компенсацию, так сказать, морального вреда от разочарования в людях вообще, и в Валуа в частности.
Прискакав домой, Людовик таки имел, что сказать своим советчикам. Особенно сильно ему не терпелось задать несколько вопросов своему архи-стратигу, кардиналу Балю. А для того,чтобы Балю во время приятного разговора ничего не отвлекало, Людовик позаботился о комфорте господина кардинала путем заключения оного в клетку. Правда, клетка оказалась маленькой, и весь Балю в полный рост туда не влезал, так что пришлось запихивать консультанта как есть, свернув того в три погибели.
Словом, беседа прошла в теплой и дружеской обстановке. Да вот беда: по окончании отчетно-планового заседания Людовик покинул кабинет, а про Балю забыл. И забыл про него на 11 лет. Коих мудрый советник Короля провел в клетке в позе "зю", т.е. раком.
Я вот думаю, что нынешним "всенародно- избранным" правителям было бы очень кстати вспомнить опыт проведения консультаций с нашим духовенством. Особенно, что касается в части ответственности оного за собственные деяния
